— Эге,  — повторил, но уже с угрозой, бородатый всадник.

— Да, мы протестуем!  — Голос у Степана Алексеевича сорвался вверх.  — Вы принуждаете людей, не приспособленных к физическому труду, рыть для вас окопы… Ведь это же худшие времена самоуправства! .. Вы совершаете насилие! ..

Обе щеки у него задергались, он закрыл глаза, так как сказал слишком много, и замотал поднятым желтым лицом… Всадник глядел на него, прищурясь,  — большие ноздри у него задрожали, рот сложился твердо, прямой, как разрез. Он слез с лошади, соскочил в выемку и, отряхнув одним ударом кавалерийские штаны, сказал:

— Совершенно точно: мы вас принуждаем оборонять Царицын, если вы не желаете добровольно. Почему же это вас возмущает? .. А ну-ка, дайте лопату кто-нибудь.

Он, не глядя, протянул большую руку в коричневой перчатке, и та же полная, круглолицая женщина торопливо подала ему лопату и уже все время не сводила с него изумленных глаз.

— Зачем нам ссориться, это же чистое недоразумение.  — Он вонзил лопату, подхватил землю и сильно кинул ее наверх, на бруствер.  — Мы воюем, вы нам подсобляете, враг у нас один… Казачки же никого не пощадят,  — с меня сдерут кожу, а вас перепорют поголовно, а которых порубят шашками…

От него, как от печи, дышало здоровьем и силой. Кинув несколько лопат, он быстро оглянул стоящих: «А ну,  — хлопнул по плечу кадыкастого юношу и другого — миловидного, глуповатого, с соломенными ресницами,  — а ну, покажем, как надо работать». Они, смущенно улыбаясь, начали копать и кидать; за ними, пожав плечами, взялось за лопаты еще несколько человек. Круглолицая дама сказала: «Ну, позвольте уж и я»,  — и споткнулась о лопату. Бородатый командир сейчас же подхватил ее и, должно быть, сильно тиснул,  — она раскраснелась и повеселела. Степан Алексеевич рисковал остаться в одиночестве.

— Позвольте, позвольте,  — сказал он высоким голосом,  — но революция и — насилие, товарищи! Революция прежде всего отвергает всякое насилие.

— Революция,  — раскатисто ответил бородатый начальник,  — революция осуществляет насилие над врагами трудящихся и сама осуществляется через это насилие… Понятно?

— Позвольте, позвольте… Это антиморально…

— Пролетариат только для того и совершает над вами насилие, чтобы освободить весь мир от насилия…

— Позвольте, позвольте…

— Нет,  — твердо сказал начальник,  — не позволю, вы начинаете озорничать, это саботаж, берите лопату… Товарищи, я, значит, могу надеяться,  — к одиннадцати часам бруствер будет готов. В добрый час, до свиданья…

Моряки, слушая издали этот разговор, помирали со смеху. Когда начальник артиллерии Десятой армии уехал, они пошли к интеллигенции — подсобить, чтобы у них не остыл энтузиазм.

• » Он владел собой и не в таких пустых происшествиях, все же руки его…
• » — Другого ответа от тебя и не ждал! .. В котлован спустился Гагин…
• » Тот, кто был в смушковой бекеше, моложавый, с круглыми карими…
• » Две весны тому назад его чувство к Кате, казалось, наполняло вселенную,…
• » На него страшно было глядеть, когда он, противно всем естественным законам…
• » — Ты керосин, что ли, продаешь?  — уже неуверенно спросила девушка, оглядываясь.…
• » — На что волку жилет, все равно об кусты обдерет. Озорнику наука — скука.…
• » — Катя, задача непомерная… Нам не снилось, что мы будем…
• » — А вы сядьте, успокойтесь,  — сказал командир полка.  — Знаю Ивана Ильича,…
• » Алексей захрипел, прочищая горло, потом спросил: — То есть как…
• » — Тихо, товарищи!  — крикнул из прикрытия Сергей Сергеевич,…
• » Дашино желание сбылось,  — они все были снова вместе. Иван…
• » — А чего невеселые оба? — Характерами не сошлись,  — сказал Левка,…
• » Он настойчиво вертел дверную ручку, и Катю трясло от…
• » Иван Ильич и Даша приехали в полк и поселились на хуторе в мазаной хате.…
• » Вадим Петрович, положив локти на откидной столик и лицо уткнув в руки,…
• » Вадим Петрович Рощин проснулся поздно в дрянной гостиничной комнате, с грязным…
• » На день позже, на юге под Сарептой, стала наступать конница…
• » Офицер, глядя в список, говорил тихо каждому, кого выталкивали к…