— Не то нам горько и обидно, Афанасий Афанасьевич. Я бы хоть завтра свадьбу сыграл, да разве могу я устроить молодую жену в такой конуре? Она с Матреной на коечке теснится, я на голом полу сплю… Обидно — сельский мир к нам, как к чужим… Чего они уперлись? Этот флигель без толку стоит на отшибе. Случаем только его ведь и не сожгли. Кому он нужен? Ждут, что князь сюда опять вернется да их поблагодарит?

— Есть такое соображение,  — сказал дед Афанасий, разламывая гусячью ногу.

— Черт сюда скорее вернется, чем помещик… Ну, ладно… Этот флигель я покупаю у общества, я за все отвечаю… (Матрена зыркнула глазами на Алексея, он стукнул по столу. ) Покупаю! Я — человек нетерпеливый… Эх, да что там… Ради такой встречи,  — Матрена, достань у меня под подушкой в тряпице одна вещь завернута. (Матрена, сдвинув брови, затрясла головой. ) Подай, подай, не жалей. Жальчее жизни ничего нет.

Матрена подала. Алексей развернул тряпочку, вынул вороненые часы с боем и со стальной цепочкой. Потряс их, приложил к уху.

— Случаем достались, как будто знал — для кого доставал. Носите их на здоровье, Афанасий Афанасьевич.

— Что же, ты мне взятку даешь?  — сурово спросил дед Афанасий, и все-таки рука у него задрожала, когда Алексей положил ему часы на ладонь.

— Не обижайте нас, Афанасий Афанасьевич, дарим от сердца… У меня десятка два этой чепухи, Матрена все на спирт выменивала. А эти,  — в них то дорого, что с боем. Чем вам под утро слушать петухов, пружинку эту нажали,  — бьют; валенки надевайте, идите смотреть скотину…

— Ах,  — сказал дед Афанасий и разинул рот с редкими зубами,  — ах, бабенок моих будить! .. Теперь они у меня не проспят, толстомясые.

Дед замотал шарфом жилистую шею, пошатываясь, надел кожух и ушел. Матрена, подвернув огонь в лампе, вместе с Катей убирала за занавеской посуду. Алексей сидел у стола.

— Николаевская это, что ли, крепка, или не пил я давно,  — проговорил он глухим голосом.  — Матрена, пошла бы ты скотину взглянуть.

Ода не ответила, будто не слыхала. Немного спустя взглянула на Катю, усмехнулась.

— Не пойму, не разберу… То ли вы гнушаетесь нами,  — опять сказал Алексей,  — то ли совсем блаженная…

Матрена огненным взором приказала Кате не отвечать,  — щеки ее пылали.

— Да хоть заплачьте, что ли… В первый раз таких вижу, ей-богу. Ее аттестуешь,  — хоть поперхнулась бы… Сидит, опустила глаза… Ни рыба ни мясо… русалка, честное слово… Матрена?  — позвал он.  — А этого она не понимает, что малые дети на нее пальцами показывают. Алексей на возу привез, в карты ее у Махны выиграл… Это ей ничего… А мне чего!  — бешено крикнул он.  — Пускай теперь знают — моя невеста!

Катя побледнела, с полотенцем и тарелкой пошла было за занавеску. Матрена сильно дернула ее за плечо.

— Мы знаем теперь — с какого конца за жизнь хвататься… Я первого человека убил в четырнадцатом году.  — Алексей коротко засмеялся.  — Сижу, немец ползет, нос поднял, я — щелк, он и свалился на бок. А я жду — вылетит у него душа али нет? Я много людей убил, ни у одного души не видел… Ну и довольно, спасибо за науку… На угольках дом будем ставить: первый — деревянный, второй — каменный, третий — под золотой крышей… Напрасно, напрасно, Екатерина Дмитриевна, ведете со мной такую политику. Я вас силой не удерживаю, не мил, поган,  — идите на четыре стороны. Невеста! От нынешнего моего жениховства удовольствия ждать не приходится…

Матрена, скользнула губами по Катиной щеке и в самое ухо: «Дурак пьяный, не слушай его…» Катя повесила на протянутую веревочку полотенце и вышла за занавеску. Алексей сидел у стола боком,  — нога на ногу,  — свесив набухшую большую руку, и провалившимися глазами глядел на Катю. Она села на табурете, напротив него. Взгляд Алексея был не пьяный, пристальный,  — она опустила глаза.

— Алексей Иванович, нам давно нужно поговорить… Алексей Иванович, я вас считаю хорошим человеком. За все время нашей походной жизни я видела от вас только настоящую доброту. Я к вам привязалась… Что вы объявили сегодня,  — чему же удивляться, я давно этого ждала… Алексей Иванович, здесь, по приезде, что-то случилось… Вы здесь — другой человек…

• » Он настойчиво вертел дверную ручку, и Катю трясло от негодования: Маслов был…
• » Дашино желание сбылось,  — они все были снова вместе. Иван Ильич и…
• » Вадим Петрович тоже вытянул стакан спирту и без вкуса жевал сало. Всеми силами…
• » Вадим Петрович, положив локти на откидной столик и лицо уткнув в…
• » Прошло два месяца. Наступление армий генерала Деникина остановить…
• » — А ведь только в России такие индейки,  — сказал он и выбрал…
• » — Типун тебе на язык, матерщинник, куродав!  — закричал на него Сапожков.  —…
• » — Тихо, товарищи!  — крикнул из прикрытия Сергей Сергеевич, сидевший…
• » Солнце в безветрии жгло пустынные улицы Царицына, где…
• » Латугин и Анисья сидели в стороне, дожидаясь выхода. За эти несколько дней…
• » Иван Ильич и Даша приехали в полк и поселились на хуторе…
• » — Катя, задача непомерная… Нам не снилось, что мы будем ее осуществлять……
• » В начале ноября качалинский полк стоял в резерве для пополнения и отдыха.…
• » Он владел собой и не в таких пустых происшествиях, все же руки его дрожали,…
• » — Ну, сердечно,  — это вы оставьте… В это время Красная Армия подошла к…
• » — Другого ответа от тебя и не ждал! .. В котлован спустился Гагин…
• » В окнах зажигался свет. Шумел ветер в голых тополях, уходящих…